Читать интересную книгу Однажды. и другие рассказы - Владимир Дараган

Женщина

Москва, лето, час пик, переполненный автобус. Ко мне прижимается миловидная женщина: «Молодой человек, я вас не очень задавила?». У нее в уголках глаз много морщинок, косметика от жары поплыла. Ей на вид лет сорок, мне двадцать два. Между нами пропасть. Она читает мои мысли, просит потесниться и протискивается к выходу. Я хочу идти за ней, но она уже выходит на остановке, двери закрываются.

В колонии

Зимний вечер в детской колонии под Икшей. Много снега, вокруг столовой утоптанная дорога, освещенная желтыми фонарями. По дороге идет отряд заключенных и поет: «Вихри враждебные веют над нами…». Столовая маленькая, и пока один отряд ужинает, второй ходит строем. «Зачем они тут ходят?» – спрашиваю я стоящего рядом лейтенанта. «Так у них борзоты меньше будет!» – отвечает лейтенант и бросает окурок в сугроб. Из строя доносится: «Темные силы нас злобно гнетут».

На пляже

Травянистый пляж на реке Серебрянка в Пушкино. Я лежу на полотенце и читаю книгу по квантовой механике. Через два дня экзамен, и я отчаянно пытаюсь сосредоточиться. Яркое солнце, ветра нет, жарко, я отмахиваюсь от слепней. Неподалеку лежит девушка, которая постоянно демонстрирует мне свою большую грудь. По крайней мере, так мне хочется думать. Я понимаю, что квантовая механика тут в голову не полезет, собираю вещи и ухожу домой. Перед глазами не формулы, а девушка с большой грудью.

Путь на завод

Москва, семь утра. Летняя практика. Я еду на автобусе на завод, где буду целый день сидеть за конвейером. Лица у моих попутчиков опухшие, все молчат и кажутся усталыми еще до начала работы. Я пытаюсь читать Мопассана, но переживания его героев сейчас ужасно далеки от меня и моих соседей. Автобус трясется на неровной дороге, и это мешает дремать.

Девушка из спортивного магазина

Сочи, пляж в санатории. Деревянные лежаки, крупная теплая галька, ласковое море. Я познакомился с девушкой и слушаю, как она рассказывает о своей работе. Она товаровед в спортивном магазине в Лужниках и говорит, что достать любую спортивную обувь для нее не проблема. Новая знакомая трещит без умолку и заглушает шум прибоя. Мне не нужна спортивная обувь, я думаю, как бы мне с ней повежливее раззнакомиться.

Разрушенная романтика

Селигер, теплый июньский день. Песчаный пляж, рядом заросли камышей. Мы сидим на берегу и прилаживаем мачту с парусом к нашей байдарке. В камышах кипит жизнь, оттуда взлетают утки и проносятся над нашими головами. Где-то рядом протока, по которой мы попадем в Волгу. Встреча с Волгой волнует, я начинаю говорить какие-то высокопарные слова. Приятель дает мне иголку с толстой ниткой и говорит, чтобы я заканчивал сотрясать воздух и начинал пришивать парус к перекладине.

Песни на платформе

Ночь в Новгородской области, по рельсам идет товарный поезд. Мы сидим на открытой платформе и орем песни. Слуха почти ни у кого нет, но шум от колес такой, что это сейчас неважно. На небе сияют яркие звезды, холодно и ветрено. Но мы молоды, дурны и счастливы!

На лошадях не поедем

Мы сидим на диком галечном пляже около Сухуми. Теплое море, теплая галька, теплое вино, которое мы купили на рынке. Мы были в альплагере и решили искупаться перед дорогой в Москву. С нами девушка из Владимира. Она некрасива, но спокойна, улыбчива и доброжелательна. Девушка уговаривает нас заехать в Сочи, где можно покататься в горах на лошадях. На лошадях мы кататься не хотим и слушаем ее вполуха. Шум прибоя расслабляет, и нас клонит ко сну.

Заяц

Я еду зайцем в купе проводника. На юге эпидемия холеры, и достать билет не удалось. Замок у двери сломан, я интересуюсь почему. «Муж – проводник в соседнем вагоне, ревнивый как черт, – спокойно отвечает проводница. – Ты лежи спокойно на верхней полке и ко мне не приставай, а то этот ирод и тебя зарежет, и меня». Я лежу в душном купе и думаю о контролерах, о муже проводницы и о холере. Немножко пьяная проводница периодически подмигивает, показывает на сломанный замок и разводит руками.

После Северного полюса

Семинар по матанализу. Я хожу в другую группу, там уникальный преподаватель. С виду он толст и неуклюж, и не верится, что он ходил на лыжах со Шпаро к Северному полюсу. Он все время мягко шутит, на его лице застыла детская улыбка. Он пишет на доске формулы и просит нас ему подсказывать. Два часа пролетают незаметно.

Французская революция

Преподаватель истории КПСС. Небольшого роста, в больших очках с выпуклыми стеклами. Он уже пожилой, но голос громкий и четкий. Я окончил институт три года назад, но пришел к нему в гости. Маленькая однокомнатная квартирка в хрущевской пятиэтажке. Одна стена заставлена книгами. Он немного растерян и пытается рассказывать про французскую революцию. Я не люблю французскую революцию, как и другие революции. Это грязная и кровавая борьба за власть, сопровождаемая красивыми словами. Он чувствует, что мне это неинтересно, и теряется еще больше. Но я его люблю, я помню, как он пытался научить нас думать, как он просил нас представить себя на месте «пламенных революционеров» и принять то или иное решение. Разговор перетекает в воспоминания, и нам обоим становится тепло и уютно.

Идеальные лекции

Лекции по матанализу читает знаменитый Кудрявцев. Он идеальный лектор и выглядит человеком из будущего. Читает лекции по памяти, без единой ошибки, вставляя в свою речь несмешные анекдоты и примеры из искусства. Все вымерено, проверено. Он блестяще образован и, наверное, очень добрый и положительный. Но я не могу себе представить, как с ним можно посидеть на кухне за бутылкой и поговорить по душам. Что-то он слишком идеальный для меня.

Лектор после Тянь-Шаня

Лекция по общей физике. Лектор – полный разгильдяй. Он астрофизик и половину времени проводит в обсерваториях. Сегодня вернулся с Тянь-Шаня. Он загорел, похудел, но энергичен и хочет рассказывать не о поле диполя, а о снежных горах и далеких звездах. В середине лекции он забывает про диполи и переходит к рассказу, как он ездил на ишаке.

Цепи Маркова

Семинар по теории вероятностей. Я делаю десятиминутный доклад о цепях Маркова. Эти цепи я почему-то люблю, говорю эмоционально, громко и четко. Преподавательница молчит и внимательно слушает. Когда я заканчиваю, она неожиданно начинает аплодировать, потом обнимает меня за плечи и говорит, что у меня талант преподавателя. Потом смущается от своей эмоциональной выходки, строго просит открыть тетради и записать тему семинара.

На Соловках

Соловецкие острова, наша палатка стоит на берегу моря. Утро сырое и серое. Я хожу по берегу и ищу сухие ветки для костра. Ко мне подходит местный рыбак со связкой рыбы. «У вас там выпить есть что-нибудь? А то могу поменять», – предлагает он и показывает больших серебристых рыбин. Я отрицательно качаю головой. Рыбак машет рукой, опускает голову и уходит.

Спорт и физкультура

Поздняя электричка. Я сажусь на твердую лавку и узнаю в соседе моего преподавателя физкультуры в школе. Он в дубленке, пыжиковой шапке и с портфелем. Теперь он работает в каком-то спортивном комитете, строг и серьезен. Узнав меня, он начинает вдруг рассказывать, что главное в стране не спорт, а физкультура. И что надо каждое утро делать зарядку. С ним немного тоскливо, но я его слушаю и киваю.

Ты еще дома…

Морозный зимний вечер в Москве. Я стою около театра на Старом Арбате и поглядываю на часы. Очень холодно. Ноги занемели в тонких кожаных туфлях. Вот уже десять минут как спектакль начался, я иду к телефону-автомату.

– Ты еще дома?

– Да, я не приду… просто не хочется.

Я рву билеты и иду к метро, не замечая холода. Почему она не могла соврать, что заболела? Ведь это так просто – соврать! В вестибюле метро на полу каша из серого снега и соленой воды.

Ученый в электричке

Поздний вечер, тусклый свет в электричке. У темного окна сидит мужчина в дубленке. Очки, бородка, усталый вид, рука в перчатке подпирает голову, на коленях текст научной статьи. «Ученый, – думаю я. – Работал допоздна, устал, бедняга!». Потом принюхался – ученый пьян в стельку!

Загар

Пляж на подмосковной речке. Моя девушка скоро вернется из стройотряда, и я решаю пойти позагорать, чтобы выглядеть немного приличнее. Жарко, скучно… Я лежу уже второй час, ворочаясь с боку на бок и периодически осматривая свои загарные достижения. У меня только один день для загара, и я решаю использовать его по максимуму. Через три часа я заканчиваю эту пытку. Но пытка продолжается еще два дня. По ночам не могу найти позу, чтобы спать и не мучиться от зуда обгоревшей кожи.